Харбинские мотыльки
картинки, и что? Пишете красиво, а к чему ведете, непонятно. Надо бисер как-то нанизывать. Нужна мысль. Мысль!
- Мысль... Обязательно вам нужна мысль, - В голове у Бориса вспыхнуло. - Я уже задыхаюсь от мыслей! Не знаю, как от них избавиться! Пыль смахнул, и нет пыли. А вот Киркегаарта или Ницше, если прочитал раз, до конца жизни с ними жить будешь. А они там, внутри, что-то с тобой делают. Хочешь, не хочешь, - поздно. Впустил - значит, что-нибудь будет. Старый диван из комнаты можно выкинуть, а Достоевского не выкинешь.
- Мысль... Обязательно вам нужна мысль, - В голове у Бориса вспыхнуло. - Я уже задыхаюсь от мыслей! Не знаю, как от них избавиться! Пыль смахнул, и нет пыли. А вот Киркегаарта или Ницше, если прочитал раз, до конца жизни с ними жить будешь. А они там, внутри, что-то с тобой делают. Хочешь, не хочешь, - поздно. Впустил - значит, что-нибудь будет. Старый диван из комнаты можно выкинуть, а Достоевского не выкинешь.
- Вы правы, как выкинешь? Никак.
- Знать бы заранее... - Художник вздохнул, - Всё в жизни как-то наобум получается. Видели когда-нибудь крысу на улице? Она бежит вдоль стены дома, всё время держится возле стены. Вот так и я - всегда какая-нибудь книга, какая-нибудь система, то Шопенгауэр, то Хартманн... Сам шагу ступить не могу. А вы хотите мысль. Откуда ей взяться? Из чего? Я себя не чувствую. Как во время болезни, кулак сжимаю, а пальцы резиновые, сгибаются, а я их не чувствую. Живу, как во сне. Хочу бежать, а сдвинуться с места не могу. Сейчас одно, через час другое. Людей в ателье, знаете, сколько видишь? За один день такого насмотришься... Каждый в своей личине... Тут вам и Гоголь, и Чехов, и Салтыков-Щедрин... - Закашлялся, достал табак, начал сворачивать папиросу. - А то, что я вам приносил, Евгений Петрович, это не просто миниатюры, это работы моего отца. По-другому - литературно - не получается. Понимаете, не выходит.
- Понимаю, понимаю. Писать такое непросто. Знаю я вашу историю, Борис, знаю...
- Вот как. Знаете. Лева?
- Лева тут ни при чем. Да и плевать ему на всех. Он хорошо живет. Вот он хорошо живет. Он и проказы строит, оттого что чувствует - за ним всегда отец есть, а тот немалый пост в компании занимает. Он не впроголодь, как мы с вами, живет. Лева тут родился, вырос, его и не отличить от местных. Видел я вас вдвоем как-то в городе. По вам сразу видно - хлястик, а Лева тут свой, и вы рядом с ним... Эх... - Махнул Стропилин рукой. - Не стал бы Лева вашу историю мне пересказывать. Он и думать об этом забыл. Эгоист он. Да и какой он русский! - Евгений Петрович скривил рот. Отвернулся. Опять повернулся и опять в самое ухо зашептал: - Мы с ва-
- Знать бы заранее... - Художник вздохнул, - Всё в жизни как-то наобум получается. Видели когда-нибудь крысу на улице? Она бежит вдоль стены дома, всё время держится возле стены. Вот так и я - всегда какая-нибудь книга, какая-нибудь система, то Шопенгауэр, то Хартманн... Сам шагу ступить не могу. А вы хотите мысль. Откуда ей взяться? Из чего? Я себя не чувствую. Как во время болезни, кулак сжимаю, а пальцы резиновые, сгибаются, а я их не чувствую. Живу, как во сне. Хочу бежать, а сдвинуться с места не могу. Сейчас одно, через час другое. Людей в ателье, знаете, сколько видишь? За один день такого насмотришься... Каждый в своей личине... Тут вам и Гоголь, и Чехов, и Салтыков-Щедрин... - Закашлялся, достал табак, начал сворачивать папиросу. - А то, что я вам приносил, Евгений Петрович, это не просто миниатюры, это работы моего отца. По-другому - литературно - не получается. Понимаете, не выходит.
- Понимаю, понимаю. Писать такое непросто. Знаю я вашу историю, Борис, знаю...
- Вот как. Знаете. Лева?
- Лева тут ни при чем. Да и плевать ему на всех. Он хорошо живет. Вот он хорошо живет. Он и проказы строит, оттого что чувствует - за ним всегда отец есть, а тот немалый пост в компании занимает. Он не впроголодь, как мы с вами, живет. Лева тут родился, вырос, его и не отличить от местных. Видел я вас вдвоем как-то в городе. По вам сразу видно - хлястик, а Лева тут свой, и вы рядом с ним... Эх... - Махнул Стропилин рукой. - Не стал бы Лева вашу историю мне пересказывать. Он и думать об этом забыл. Эгоист он. Да и какой он русский! - Евгений Петрович скривил рот. Отвернулся. Опять повернулся и опять в самое ухо зашептал: - Мы с ва-
Иванов, Андрей Вячеславович (прозаик, филолог ; 1971-).
Харбинские мотыльки [Текст] : романы : [16+] / Андрей Иванов. - Москва : АСТ : Редакция Елены Шубиной, печ. 2014. - 573, [1] с. ; 21 см. - (Проза Андрея Иванова).
Харбинские мотыльки [Текст] : романы : [16+] / Андрей Иванов. - Москва : АСТ : Редакция Елены Шубиной, печ. 2014. - 573, [1] с. ; 21 см. - (Проза Андрея Иванова).
Экземпляры всего: 4
Центральная библиотека им. Н.В. Гоголя (1)
Библиотека «Бестселлер» (1)
Библиотека «Кругозор» (1)
Библиотека «Мир знаний» (1)
Центральная библиотека им. Н.В. Гоголя (1)
Библиотека «Бестселлер» (1)
Библиотека «Кругозор» (1)
Библиотека «Мир знаний» (1)
Комментариев нет:
Отправить комментарий